Исполнение желаний - Страница 22

— Наверно, существует множество историй об этих пещерах — контрабандисты и все такое прочее?

Он пожал плечами:

— В большинство из них трудно поверить, но имел место случай, пересказанный в поэме одного моего предка, который, может быть, произошел на самом деле.

— Расскажите мне об этом.

— А история такова. Один английский пират сел на португальский корабль и похитил дочь знатного человека. За ним была организована погоня, но он пришвартовался здесь и скрывался вот в этих пещерах вместе с девушкой. Они проследовали по тоннелю и дошли до замка, где пират вскоре был схвачен отцом девушки, который пристал к берегу с другой стороны острова, там, где теперь находится порт. Отца звали Эдмундо Ренато де Кастро.

— Боже милостивый! И что же было дальше?

— Если бы пират принадлежал к другой национальности, его бы, несомненно, уничтожили по обычаям тех времен. Но португальцы и англичане были тогда старыми союзниками на морях, а потому англичанину разрешили сесть на корабль и уплыть. Поэма, — завершил он с иронией, — говорит о том, что девушка безутешно проливала слезы по удалявшемуся от берега пирату, однако семейные хроники свидетельствуют, что в возрасте двадцати лет она вышла замуж и со временем родила четверых детей.

Клэр смотрела на него, на его слегка искривленный в усмешке рот, на намек презрения в его глазах.

— Подобные истории не для циников, сеньор, — сказала она. — Мне же она понравилась.

— Я знал, что вам понравится. Именно поэтому ее вам и рассказал.

Выражение его лица при том, как он вслух рассуждал об этом, было отчужденным.

— Циник, сеньорита, это человек, который хорошо знает, что стоимость многих вещей гораздо выше их ценности.

— Это к тому же еще и человек, который многое теряет оттого, что не доверяет людям.

— Вы имеете в виду женщин. Я бы очень хотел поверить в существование женщины, которой можно было бы полностью доверять!

Он щелкнул пальцами.

— Вы можете мне сказать, чтобы я забыл о себе, чтобы я влюбился. Но даже милейшая женщина становится беспощадной, если рядом с нею появляется мужчина, влюбленный в нее настолько безумно, что готов забыть о себе самом.

Почти умоляя его, она произнесла:

— Но это же совсем не соответствует истине. Женщина любит с таким же отчаянием, как и мужчина, и даже более глубоко. Любовь проникает во все поры ее существа, в то время как мужчина принадлежит наполовину ей, а вторая половина отдана работе.

Его улыбка была несколько озадаченной, но в то же время сосредоточенной.

— Кажется, вы долго над этим размышляли, а может быть, вы пришли к этому выводу через собственный опыт?

— Я уже не ребенок, сеньор. — Она бросила на него гневный взгляд.

— Чуть-чуть побольше, вероятно, как по годам, так и по разуму.

После этой загадочной фразы он повернулся и направился по валунам в обратном направлении, и Клэр ничего не оставалось, как последовать за ним.

— Сейчас без четверти четыре, — сказал он. — Нам нужно подняться в Кастело.

Сожаление, как и радость, проходит так быстро; получая радость, каждый должен думать, что она не вечна. Дорога вела в гору и была полностью предоставлена солнцу. Извинившись, Клэр сняла свой жакет и с наслаждением подставила спину ветру, продувавшему ее шифоновую блузку.

— Вполне разумно. Давайте я понесу ваш жакет.

Он взял его в руки и наклонился, почти касаясь ее руки, внимательно рассматривая ее браслет.

— Тонкая работа, а завершение украшения просто прекрасное. Как вам удалось повстречаться с Артуро?

— А кто такой Артуро?

Он поднял голову и пронзительно посмотрел ей прямо в глаза.

— Это его работа — полированный янтарь, а серебро так деликатно подобрано к руке. На острове нет больше мастера, который бы мог создать такое великолепное изделие. Вы же не купили это в магазине?

Клэр отрицательно покачала головой в ответ. Необходимость давать какие-то объяснения, бессмыслица всего этого сделали ее на какое-то время беззащитной.

— Это подарок, сеньор. Я никогда не слышала об Артуро.

— Подарок? — он повернулся в сторону тропинки, холодно комментируя: — Это очень ценный подарок. Янтарь смотрится очень хорошо на бледной коже, и у вас очень узкое запястье, что подчеркивает тяжесть украшения. Николас это прекрасно понял. Он наблюдателен и благоразумен.

А вы подобны острой сабле, подумала она с ядовитой неприязнью, следуя по дорожке рядом с ним. Любая попытка продолжать обсуждение сути вопроса с Мануэлем становилась бы оскорбительной и совершенно безрезультатной, поскольку он уже говорил о планах на оставшийся вечер.

Вскоре они уже были совсем близко от двора, заполненного гостями. Еще издали Клэр могла видеть Николаса, стоявшего у балюстрады с Инез. Мануэль тоже их увидел, потому что произнес с подчеркнутой вежливостью:

— Мне ваше общество доставило огромную радость сегодня в послеполуденное время. Я хотел бы надеяться, что вам тоже было приятно. Надеюсь, что вы не будете возражать, если я провожу вас к вашим друзьям?

— Конечно нет, — ответила она жестко.

— Хочу, чтобы вы не забыли, — сказал он, легко накидывая жакет ей на плечи, — что после коктейля, который начнется в пять тридцать, вся остальная публика начнет постепенно разъезжаться по домам. К шести тридцати большинство из них уедут. Но вы и Николас вместе с семейством Сарменто — мне это доставит особое удовольствие — останетесь до конца, чтобы распроститься.

Странная слабость вдруг разлилась по всему телу Клэр. Она замедлила шаг, почти остановившись, подняла к нему голову: