Исполнение желаний - Страница 30

А что вы скажете об этой певице, которая покорила Лиссабон своим чарующим голосом? Вот здесь что-то было достойно внимания. Но граф, несомненно, не женится на женщине, постоянно живущей на виду у публики, которая будет к тому же вести самостоятельный, независимый от его воли образ жизни и даже может отказаться иметь от него детей, чтобы не испортить своей карьеры.

Головы в такт кивали друг другу, а языки работали как мельницы. Это старая-старая история, высказывались некоторые «знатоки»: аристократ, очарованный «гранда артиста» («великой артисткой»). Одновременно ползли слухи, что она и в самом деле настолько хороша собой, что способна превратить в раба любого мужчину, и что сам граф был большим поклонником хорошей музыки и пения. Даже Инез склонялась к тому, чтобы согласиться с этой версией.

— В противном случае для чего же еще он привез Франческу Альварес в Кастело, — говорила она. — Я уверена, что это совсем новое знакомство. Никто из наших друзей ни разу ее не видел, хотя все мы слышали и читали в прессе о ее успехах. Я склоняюсь к тому, что Мануэль встретил ее две или три недели назад и тотчас же решил устроить в ее честь прием и обед. Хочет узнать ее поближе, и совершенно очевидно, что именно эти цели и преследует.

— Но ведь он мог с таким же успехом пригласить всех этих людей к себе в Кастело в Синтре, — заметила Клэр.

— Именно это и знаменательно. Он избрал Святую Катарину, за тысячу миль от Португалии, затерянный в океане остров. Интересно бы узнать, зачем он это сделал?

Все эти сплетни не слишком волновали Клэр. Хотя она признавалась себе самой: ей было неприятно сознавать, что он преднамеренно пригласил двух незамужних женщин в свое имение, но вместе с тем там находились двое неженатых мужчин. Никто не должен был судачить по поводу Мануэля. В конце концов, это было его дело.

Он приезжал на Каза-Венуста каждый день, чтобы справиться о здоровье Клэр и старого сеньора, и наконец при четвертом визите объявил, что хотел бы пригласить их всех на обед в Кастело завтра вечером.

Клэр накануне извлекла два своих вечерних наряда. Серо-голубой был бы более привлекателен, однако белый создавал ансамбль с накидкой с широкими рукавами, которые сужались в манжеты из тесьмы с блестками. Он более подходил для неофициального обеда. «Соловей», конечно, будет демонстрировать неотразимую фигуру, а Далена Монтейра будет разнаряжена соответствующим образом своей богатой и заботливой матерью. Стоило ли пытаться вступать в соперничество с такими людьми! Самым главным в этом вечере в Кастело было то, что там будет Мануэль. Она просто не могла дождаться завтрашнего вечера.

На следующее утро в Казе не было посетителей. В прекрасном, хотя и возбужденном состоянии духа Клэр надела шляпу и отправилась к набережной, прибыв туда как раз вовремя, чтобы увидеть, как с помощью крапа на берег сгружали брыкающийся рогатый скот. То были отмеченные медалями породистые животные, закупленные в Португалии и доставленные по приказанию графа на остров.

Неторопливо Клэр отправилась обратно к Казе.

После того как она приняла ванну и уже готова была начать одеваться, Лючия принесла охлажденный фруктовый коктейль и кусочки золотистой папайи с лимоном.

Занавески были задернуты, а все лампочки включены. Лючия рассматривала белые одежды, разложенные на застеленной кровати, с чувством нескрываемого восхищения и гордости. Белое означало чистоту и невинность и шло любому, кто был так молод и привлекателен, как сеньорита.

Клэр была одета к семи тридцати и вполне довольна своим отражением в зеркале. Когда она спустилась вниз, Инез с отцом уже были в прихожей, а Николас стоял внизу, у открытого французского окна, и курил сигарету, затем возвратился с веранды в комнату.

Они улыбнулись ей, все трое.

Пожилой господин сказал:

— Она очень хороша, наша английская невеста, но совсем в другом стиле, в отличие от наших девушек. Надеюсь, что ты в полном теперь здравии, моя дорогая?

— Спасибо, да, сеньор.

— Совсем здорова и счастлива?

Николас к этому времени уже докурил сигарету. Голосом, который звучал слегка устало, он заметил:

— Держи себя в руках, Клэр, причем как можно дольше. Луна и звезды, и в особенности обеды в замках часто делают сны явью, особенно молодых людей. Мы все готовы? Ну что, поехали, сеньор?

Действительно, сияла луна, три четверти освещенного диска на фоне черного, как густое вино, неба, усыпанного звездами. Они спустились с последнего холма, сделали довольно длинный объезд и наконец остановились в сиянии огней.

Прямо в дверях их встречал сам Мануэль. Сегодня он снова был графом, облаченным в белый фрак для званых обедов, с величественной осанкой. Его приветствия были почтительны и полностью отвечали этикету.

Он представил по очереди: Жильберто Маркес, владелец театров, был полноватым и приятным мужчиной лет сорока; семейство Монтейра ничем не выделялось и было ординарно, их дочь, высокая, одетая в дорогие одежды, была бледна и держалась в тени; Родриго Тексейра, молодой и худощавый, подчеркнуто вежливый, смотрел на Мануэля с явным обожанием, может быть, именно за это он понравился Клэр с первого взгляда. Затем вошла сеньора Пантал, которая в свои семьдесят лет отличалась умным и строгим лицом, покрытым сетью морщин, а также копной седых волос, схваченных гребнем с драгоценными камнями, к которому крепилась черная шелковая мантилья с лентами.

Оказавшись между Николасом и сеньором Маркесом, Клэр пила маленькими глотками какое-то странное на вкус вино и наблюдала, как Мануэль общается со своими гостями, делая это с неповторимой легкостью и шармом. С замиранием сердца, преисполненного любви и непонятного страха, она с восхищением следила за каждым его движением.